Дом малютки и детдом располагались в одном здании. Это огромное, серое, мрачное строение, не ассоциировалось с детьми. Никак…
Мы с мужем, Андреем, пошли туда в первый раз, документы на удочерение были уже готовы. Хотели грудничка, маленькую девочку.
В здании чисто, аккуратно. Ребятишки старшего возраста ходили по коридорам, обсуждали, шалили.
Нам говорили, что это лучший детдом в городе. Его бизнесмен спонсирует и следит, что бы дети не нуждались.
Неожиданно из коридора выглянула малышка лет пяти:
— Мама, — сказала девочка, глядя голубыми глазами мне прямо в душу, — папа.
Девочка перевела свой серьезный взгляд на Андрея и, улыбнувшись, словно уже нас видела и привыкла, спокойно пошла прочь.
Мы переглянулись и пошли дальше. По дороге нам несколько раз попадалась та девочка, она серьезно смотрела на нас, говорила:
— Мама, папа, — и словно исчезала в воздухе.
Увидев девочку в очередной раз, услышали, как она подошла к сотруднице, произнеся:
— Анна Николаевна, это мои мама и папа. Они за мной пришли, хоть никто не верил.
Девочка спокойно пошла дальше. Мы спросили у женщины, кто родители девочки. Она странно посмотрела на нас и вздохнула:
— Пойдемте, я по дороге расскажу.
Анна Николаевна работала в этом детдоме воспитателем почти пять лет, когда привезли Машу.
Девочка была серьезная и на удивление спокойная. Маше в тот момент почти четыре исполнилось.
Малышка серьезно посмотрела на Анну Николаевну и сказала:
— Мама с папой меня скоро заберут. Они так сами сказали. Мне год подождать надо.
— И весь год она ждет. А было это ровно год назад… Календарик попросила, и каждый день циферки зачёркивала…
Анна Николаевна все это время странно на нас поглядывала. Мне показалось, что она просто жалеет ребенка, хочет, чтобы ее мечта исполнилась.
За время разговора подошли к кабинету.
— Заходите, — пригласила она нас.
Мы зашли, а она начала что-то искать в папках с документами.
Через мгновение на стол легла копия фотографии.
На копии изображены женщина и мужчина.
Внимательней вглядевшись, я вскрикнула — они были почти копиями меня и Андрея!
— Этого не бывает!
— Видать, бывает. Копия сделана с единственной фотографии, сохранившейся у Маши.
— Приобщила копию к документам девочки.
— Маша очень ласковая, сразу мне близка стала.
— Но мамой не звала, и, как многие детки, забрать домой не просила. Все ждала…
Я взяла изображение со стола и просто молча вглядывалась в лица. Я понимала, не смогу по-другому.
Неожиданно дверь приоткрылась и просунулось знакомое личико:
— Скоро уже?
— Подожди еще немного в коридоре… дочка… — тихо ответил девочке мой муж, опустив глаза…
Потом посмотрел на меня и вздохнул:
— Берём?…
Я молча кивнула, ком застрял в горле, не смогла произнести и пару слов.
