Деревня наша находится на Южном Урале и до тех мест, которые находились под немецкой оккупацией, было очень далеко.
И все же, мне довелось увидеть двух полицаев, точнее бывших полицаев, которые поселились в нашей деревне.
Они уже отбыли свои сроки, но, видимо, возвращаться не хотели на родину, и осели в нашей деревне, перевезя свои семьи, если не ошибаюсь, из Белоруссии.
Вы знаете, они даже чем-то были похожи между собой. Высокие, худощавые, фуражки-картузы, и были похожи, как братья. Приехали они к нам в середине 50-х.
Я не помню, чтобы слышали упреки в их адрес, но мужиками они были нелюдимыми. Видимо, груз прошлого давал о себе знать.
А вот дети их, они родились еще до войны, не испытывали никакого дискомфорта. Нет, в начальники они не выбились и были простыми работягами.
У одного бывшего полицая один из сыновей был шофером, другой работал в городе на заводе токарем. У другого так же был сын, который работал наладчиком на зернотоке.
Мужики хорошие были, компанейские. Никто слова про них плохого сказать не мог. У меня очень хорошие сложились отношения с одним из них. У него было две дочери, одна из которых сейчас приходится мне кумой, а другая, Валентина, училась со мной в одном классе.
Вот только одна история, которая произошла сорок лет назад, запала мне в душу. Валентина вышла замуж за моего друга Олега.
Женились они, как только им исполнилось 18 лет, так что, вскоре после свадьбы, Олега забрали в армию.
Проводы устраивали в доме родителей Валентины. Были там и ее дед с бабкой. Бабка выпить была не дура, вскоре захмелела, и ее уложили спать на диван, а дед ушел домой.
Что уж там ей снилось, я не знаю, но она разговаривала во сне. Не все фразы можно было понять, но ясно слышалось слово «комсомольцы» и отборная брань в их адрес.
Я тогда еще подумал: «А бабка-то оказывается непроста, и служба деда в полиции вряд ли была ошибкой молодости. Похоже, что ненависть к власти в ней сохранилась на всю жизнь».
